Приложение


РИТМ И СИНТАКСИС

ЦИТАТЫ, приводимые в этой книге, все похожи друг на друга: в том и задача ее, чтобы показать единообразие метрических и семантических ходов даже там, где они скрыва­ются за видимостью индивидуального разнообразия. Но цитаты, приводимые в этой главе - независимо от семантических раз­ветвлений традиции - всем, у кого хватит терпения их прочи­тать, непременно покажутся особенно однообразными. Это от­того, что в нашу основную тему - метр и семантика - здесь втор­гается другая, смежная: ритм и синтаксис. Метр, эмблема семантики, реально выступает в тексте стихотворения в виде ритмических вариаций - строк с различными расположениями ударных и безударных слогов по сильным и слабым метриче­ским позициям. Смысл стихотворного текста реально выступает в нем в виде слов, связанных в синтаксические конструкции. 3-ст. хорей - размер с короткими строками: самыми короткими в на­шем материале. А в коротких строках и число ритмических ва­риаций, и число умещающихся в них синтаксических конструк­ций ощутимо ограниченно. Это и производит впечатление одно­образия.

Ритм и синтаксис - тема особая, сложная, и мы надеемся в дальнейшем посвятить ей отдельную книгу. Здесь мы лишь огра­ничимся тем, что покажем, как семантические стереотипы пере­ходят в словесные стереотипы - в формульную поэтику, которая обычно считается достоянием фольклора, на самом же деле про­слеживается и в литературном стихе. Подробнее об этом см. [Гас­паров 1984б, 1986].

Для обследования мы взяли тексты второй половины XIX в.: Огарев, "Небо в час дозора" ("Изба"), "Ночь была прозрачна" ("Разлука"); Плещеев, "Скучная картина", "Хорошо вам, детки" ("Зимний вечер"), "Теплый день весенний", "Домик над рекою" ("На берегу"), "Травка зеленеет" ("Сельская песня"), "Капля дожде­вая, "Тени гор высоких"; Никитин, "Тихо ночь ложится", "В глу­бине бездонной" ("Тишина ночи"), "Весело сияет" ("Зимняя ночь в деревне"), "Жгуч мороз трескучий" ("Жена ямщика"), "Ярко звезд мерцанье"; Суриков, "Полночь. Злая стужа" ("Часовой"), "Яр­ко светит зорька" ("Утро"), "Вот моя деревня" ("Детство"), "Сол­нышко уж встало" ("Дети"), "Эх, не троньте! С горя" ("С горя"), "От деревьев тени" ("Несчастный"), "У пруда, где верба" ("У пру­да"), "Легкий сумрак ночи" ("Летняя ночь"); Дрожжин, "Вечер. Потемнели", "Детство золотое", "Осень. Ходят тучи", "Полночь. Ветер злится", "Вьюга завывает", "По задворью злится", "Весело на воле", "За кустами тени", "Избы застилает", "Ох, сгори, кручи­на", "Рано в небе летом", "Солнышко садится", "По полю гуляет", "Миновало лето", "Чуть в избе холодной", "В тишине глубокой", "С теплою весною", "Эх! куда зимою", "От тоски-кручины", "В по­ле непогода", "Холодно зимою" (см. в большой серии БП: Огарев, 153, 267; Плещеев, 141, 214, 223, 224, 280, 311, 327; Никитин, 47, 54, 110, 136, 285; Суриков и поэты-суриковцы, 62, 68, 90, 97, 101, 113, 163, 234, 427; Дрожжин, "Стихотв.", 3-е изд. (1907), 102, 220, 234, 243, 246, 313, 386, 414, 472, 482, 487; "Поэзия труда и горя" (1901), 5; "Новые стихотв." (1904), 28, "Песни старого пахаря" (1913), 38, 44, 64, 67, 115, 125). Брались только четверостишия с чередованием женских и мужских окончаний. Всего из 1 560 строк учтено 1 557.

3-ст. хорей с женскими и мужскими окончаниями дает следу­ющие 4 ритмические и 11 словораздельных вариаций: 27% трех-ударных, 72% двухударных, 0,4% одноударных.

С женским окончанием                 С мужским окончанием

Край небес алеет       84                             Все кругом молчит               65

Грусть-кручина злая  48                            Вся деревня спит                   20

Белый снег кружится 54                          Чудный сад цветет              70

Зимний вечер длится 55                             Вольный ветер спит            26

Улеглись печали          173                          Прокричал петух                 144

Миновало лето           93                            Молодая дочь                         66

За Лист не шелохнется   17                           Лист не шелестит                18

Травка зеленеет         124                          Теплый ветерок                    185

Зв Бедная старушка       116                          Милое село                             178

Зг Праздничные лица      9                             Радостные сны                        6

4 И не улыбнутся            5                               Дя веретена                              1


 


Сравнительная частота тех или иных ритмических вариаций и их словесного заполнения определяется общими тенденциями русского языка:

1)      средняя длина слова - 2,7-2,8 слогов, поэтому ритмиче­ские вариации с 1-сложными или 4-5-сложными словами встре­чаются реже, чем остальные;

2)      положение ударения в русском фонетическом слове стре­мится к серединной позиции, а если смещается (в четнослож­ных словах), то чаще к концу, чем к началу;

3)      глаголы предпочитают сдвиг ударения к концу и длинное безударное начало (за счет приставок), прилагательные – сдвиг ударения к началу и длинный безударный конец (за счет флек­сий).

Ритмическое членение стихотворного текста, как известно, стремится к совпадению с синтаксическим: концы строк совпа­дают с концами предложений или колонов, анжамбманы ощуща­ются как исключения. Это значит, что синтаксические связи вну­три строки обычно теснее, чем между строками: слова, составля­ющие строку, обычно образуют синтаксически связанное словосочетание. Типы синтаксических словосочетаний в рус­ском языке известны, число их ограничено. Глядя, каковы про­порции употребительности этих типов в стихотворных строках, мы замечаем, что некоторые словораздельные вариации явным образом предпочитают определенные типы словосочетаний: господствующий тип (или небольшая группа господствующих типов) охватывает от трети до половины всех строк данного ритмического строения, а остальные типы словосочетаний рас­пылены в небольших количествах по остальным строкам. Иног­да это определяется тяготением глаголов и прилагательных к тем позициям, на которых требуются, соответственно, слова с длинным безударным началом и безударным концом; иногда же, по-видимому, вступают в действие какие-то еще не выясненные тенденции.

Мы ограничимся рассмотрением словораздельных вариаций 2а, 2б, 3б м 3в с мужскими и женскими окончаниями: они состо­ят из двухсловных словосочетаний и составляют две трети всего нашего материала. Вариация 1 с ее трехсловными строчками да­ет больше разнообразия на меньшем материале и поэтому менее удобна для анализа.

С точки зрения синтаксической двухсловные ритмические вариации прежде всего разделяются на словосочетания глаголь­ные и безглагольные. Их приблизительно поровну (50 ± 8% в ка­ждой из 8 словораздельных и клаузульных вариаций).


В глагольных словосочетаниях выделяются, понятным обра­зом, три основные вида: П-С, подлежащее-сказуемое {Солныш­ко садится, Думает старушка; здесь же - немногочисленные безличные конструкции: Дочери не спится); Г-Д, глагол-допол­нение {Избу освещает, Топает ногою, С матерью прощалась; здесь же - немногочисленные случаи глагольных дополне­ний: Полно горевать-то, Обещал вернуться); Г-О, глагол-обстоятельство (выраженное наречием или существительным: Весело сияет, Улицей гуляет, Думает в кручине); остальные слу­чаи отводятся в рубрику "прочие" (однородные члены, сочета­ния со служебными словами и проч.: Думает-гадает, Если при­ведется).

В безглагольных словосочетаниях выделяется один основ­ной вид: О-О, определяемое-определение (выраженное прила­гательным или, реже, существительным: Бедная старушка, В комнатке уютной, В зеркале залива, Месяца сиянье); осталь­ные дробные случаи отводятся в рубрику "прочие" (однородные члены, безглагольные сказуемые и проч.: Девочка-малютка, Грустная такая, Холодно зимою, Кончена тревога, Выбито це­пами).

Наконец, как в глагольных, так и в безглагольных строчках некоторая часть состоит из слов, не соединенных в словосоче­тание ("несвязанные]"): обычно это слова одного предложе­ния {Замерло родное..., Вьюгами глубоко..., С Ванькою в избушку..?), реже - двух предложений {Кажется, мир сонный..., Весточка? какая?).

Соотношение этих видов: П(одлежащее)-С(казуемое), Г(ла-гол)-Д(ополнение), Г(лагол)-О(бстоятельство), О(пределяе-мое)-О(пределение), проч(ие), несв(язанные) - в 8 вариациях словораздельных (2а, 2б, За, 3б) и клаузульных с М(ужскими) и Ж(енскими) окончаниями - представлены в следующей таблице (все показатели - в процентах):

В том числе

2аЖ   2аМ     2бЖ    2бМ    Ж   3бМ      3вЖ  3вМ   ср.   жен.   муж.
Глагольные:

П-С      17      23             31        27         27        16          35            29    24     26     23

Г-Д      26     32              25       43         15        34          10           21    25     20      31

Г-О      30     40              31        20         30       36         37            35    35     34     35

проч.    53         2-                     13         8           10            3684

несв.     13       3             И       Ю         15         6           8          12      10      12      7
Число

стихов 83     78          45      30        71       88         49         86  530   248   282


2аЖ   2аМ   2бЖ    2бМ     3бЖ   3бМ    3вЖ   3вМ   ср.   жен.     муж.
Безглагольные:

О-О    36     62          46         69             38        31 54      62    48              43            52

проч.   33      31       31         14             42       47 19      27    32              31            33

несв.    31      7         23         17             20        22        27   11    20         26            15
Число

стихов 90    65 48      35        53     97     67   92  547    258  289
Всего

стихов 173 143          93        65   124   185   116   178 1077 506       571

Сравнивая клаузульные вариации, мы видим: в женских ва­риациях по сравнению с мужскими повышен процент "несвязан­ных" двусловий; в мужских по сравнению с женскими - процент связей О-О и Г-Д. Как уже отмечалось [Гаспаров 1981, 150-152], есть основания считать, что среди синтаксических связей самой сильной является определительная (О-О), а тотчас за ней сле­дует дополнительная (Г-Д). Если так, то можно сказать, что в женских стихах синтаксическая связность слабее, в мужских -сильнее. Это объясняется расположением предложений по 4-сти-шию 3-ст. хорея: предложения стремятся в нем совпадать если не со стихами, то с двустишиями, фразораздел после 4-го стиха приходится в 100%, а после 2-го стиха - в 75% случаев, так что женские строки совпадают с началом предложений, мужские - с концом; а по предварительным наблюдениям, в силу обычного порядка слов русского языка синтаксические связи в предложе­нии располагаются асимметрично и сгущаются к концу.

Сравнивая словораздельные вариации, мы замечаем, что до­ля конструкции О-О в полтора - два раза выше в вариации 3в, нежели в 3б (Бедная старушка - чаще, чем Старый старичина или Ветер перелетный). Это, несомненно, потому, что акцент­ный тип слова с дактилическим окончанием (на два безударных) больше притягивает прилагательных, чем акцентный тип слова с женским окончанием (на один безударный). Но считать это объ­яснением для всех аналогичных случаев нельзя. Например, кон­струкция П-С встречается почти вдвое чаще в 3вМ, нежели в 3бМ (Солнышко встает - чем Вечер настает); между тем, по вероятностному расчету скорее приходилось бы ожидать проти­воположного. Точно так же и в вариации 2бЖ конструкция П-С встречается почти вдвое чаще, чем в 2аЖ (Миновало лето - чем Улеглись печали), хотя и здесь теоретический расчет не дает для этого достаточных оснований. Может быть, здесь расчеты долж­ны учитывать более тонкие вероятности - например, разницу акцентного облика существительных в именительном и косвен­ных падежах или силу тенденций к прямому и обратному поряд­ку подлежащего и сказуемого.


Если выделить те словосочетательные варианты, которые со­ставляют не менее 10% всех глагольных или безглагольных строк каждой словораздельной и клаузульной вариации, то мы получим не очень много предпочтительных случаев. Большинст­во из них объяснимы склонностями акцентных типов слов, со­ставляющих словосочетание. Интереснее, однако, не количество, а качество этих строк - их удивительное единообразие. Это под­борка стихотворных клише, переходящих от автора к автору и порой дословно повторяемых по два (а то и по три) раза. Выпи­шем полностью только те словосочетательные варианты, в кото­рых число строк не менее 10:

Вариация 2аЖ. - О-О: В тишине глубокой (3 раза, у Ни­китина и потом у Дрожжина), Тишина немая, И в тиши вечерней, В глубине бездонной, Над рекой широкой, По траве высокой, Сквозь тростник высокий, И село большое (2 раза: Никитин, Су­риков), И мужик плечистый, Мальчуган курчавый, А мороз суро­вый, И в мороз трескучий, Что из стран далеких, К Покрову свя­тому, И к семье довольной, У толпы нарядной, Дурака седого.

Г-Д: Посадил сынишку, Почесал затылок, Постелю постель­ку, Опустив ручонки, Позабыв тревогу, Привезти обнову, Пере­весть дыханье, Ведь учить худому, И повел корову, И глядит на сына, Пожалей о друге, Щебетал о воле, Щебетал о небе.

Г-О: В ворота стучится, На печи ложится, Вдоль реки не­сется, И в глазах мутится, На лугу пестреют, И на ней сияют, И за стол сажает, Из кружка выходит, Но меж тем уж село, В уголке согнувшись, Да в Москву приехав.

Проч.: И Иван-царевич, И друзья-мальчишки, И любовь и ра­дость, Да печаль и скука, От тоски-кручины, О траве и хлебе, И с утра до зорьки, И без слез, без речи, На дворе и в поле, На краю, в избушке, На скамье за прялкой, Уж в избу в окошко.

Вариация 2аМ. - О-О: Золотым лучом, над большим ручьем, Над большим селом (2 раза: Никитин, Дрожжин), Над мо­ей бедой, На родных полях, На его глазах, На его щеке, Что в не­мой тоске, Вековых светил, Голубых небес, Из чужих людей, И людских тревог, Про своих сирот, Не в хмельном вине. - На горе крутой, По горе крутой, С стороны чужой (2 раза, Огарев), По дворам чужим, Над селом родным, На пути глухом, Ни сестры родной, Болтовня одна, И весна милей, Полотна белей. - Огонек светца, По ветвям берез, На ветвях берез, В глубине небес, В си­неве небес, И в глуши лесов, В зеркала озер, На лице у всех, Маль­чуган в лаптях, Мальчуган с сумой.

Г-Д: Развязал язык, Запушил окно, Принесу снопок, И ведут меня, Схоронить печаль, Стереги утят, Не всполошь детей, Не


видать огня, Наловил всего, Замахал кнутом, Не дрогнет кры­лом, Говорит другим, Принесла с собой, Обещал для ней, Не гру­сти о том.

Г-О: В стороне стоит, В уголке сидит, В камышах блестит, На печи лежит, На стене лежит, На сучке висит, На дворе тре­щит, На часах стоит, И в ушах звенит, Не к добру лежит, Пе­ред ней горит, На полях стоят, В тишине не спят, На луга лег­ли, На траву легли, Соловьем свистит, Из Москвы привел, Как в тиски попал, Как до гор дошла.

П-С: Прокричал петух, Заиграл пастух, Рассуждал мужик, Умирал старик, Поднялся шум-звон, Началась возня, Отцвела весна, Не могла вдова, Запрудил народ, Не дрогнет листок, И трещит мороз.

Вариация 2бЖ. - О-О: Золотая клетка, Серебристый иней, И людские муки, И в счастливой доле (2 раза, Дрожжин), И в морозной дали, И горячим светом, И до поздней ночи, Над глу­хою степью, Бесконечной цепью, У большого зданья, О родимом сыне, Молодую дочку, И белее снега.

П-С: Миновало лето, Воротилось стадо, Потянулись чайки, Поднялася вьюга, Набежала стража, И блеснула зорька, Еще просит сердце, И стучится ветер, И сверкает поле, Уж щебечут птички, Отвечают капли, И начнет мне бабка, Поиграй нам, мама, Утони ты, горе.

Вариация 2бМ. - О-О: Обнаженный лес, Невеселый взгляд, Молодая дочь, Неразвитый ум, В неизвестный путь, На далекий юг, И тяжелый труд, От гнетущих бед, Да господский дом, И знакомый дом, Беззаботным сном, Закоптелых хат, И как легкий пух, На увядший луг, Средь осенних вьюг, Во всю дол­гу ночь, Пережитых дней, Прожитого дня, О прожитых днях, Непогожим днем.

Вариация 3бЖ. - О-О: Детство золотое, Небо голубое, Горе молодое, Баба молодая (2 раза, Дрожжин), Капля дождевая, Мальчик смуглолицый, Ветер легкокрылый, Ветер перелетный, Месяц светлорогий, Сторож беззаботный, Голод утомленный, В чаще молчаливой, Ночи молчаливей, С садом запустевшим, Прялки однозвучной.

Г-О: Грустно завывает, Всюду расстилает, Слабо освеща­ет, Часто прерывает, Тщетно унимает, Часто ль вспоминают, Чаще раздавался, Долго раздавался, Мерно раздается, Бодро во­ротились, Ярко засветились, Сладко засыпая, Тихо догорая.

П-С: Травка зеленеет, Полночь наступает, Вьюга завывает, Песня замирает, Баба наливает, Сосны рассыпают, Иней сереб­рится, Песня раздается, Рыбки встрепенутся, Весь ты перезябнешь, Солнце утомилось, Утро проглянуло, Слезы заблистали, Листья облетели, Птички улетели.

Вариация 3бМ. - О-О: Бледный огонек, Бедный стари­чок, Новый лапоток, Теплый ветерок, Ранним ветерком, Зимним вечерком, Синим огоньком, С милым муженьком, В дальней сто­роне, В старом зипуне, В тесном уголке, С длинной бородой, Снежной пеленой, Чудной тишиной, Бравый часовой, Звонких го­лосов.

Г-Д: Избы занесло, Ноги обняла, Руку протянул, Иней отрях­нул, Сивку привязал, Сивку обрядил, Дверь-то прихватил, Землю обдает, Сад весь обдает, Уток стережет, Дела не найдет, Руки не согнешь, Сказку говорить, Песни напевать, Песни распевать, Песни услыхав, Поле засевать, Горе передать, Ночи коротать, Обувь припасти, Глупых обольстить.

Г-О: Смотрит из окна, Сидя у окна, Мокнет под окном, Пла­чет за окном, Стукну под окном, Стонет за углом, Вьется над селом, Дремлют над рекой, Плачет над рекой, Билась за стеной, Стоя надо мной, Вышел за водой, Ходит у ворот, Ходит в тро­стнике, Свозят на гумно, Тают в тишине, Длится без конца.

П-С: Время настает, Вечер настает, Жук лишь прошумит, Лето уж прошло, Зорька занялась, Песня раздалась, Баба начала, Грусть-то и взяла, Кто-то пропищал, Бог, знать, наказал, Боже сохрани.

Проч.: Рощи и поля, Горе и беда, Горе и разврат, Бедных и си­рот, Мужа и детей, Хлеба и угла, Света и тепла (2 раза, Пле­щеев), С рожью и травой, С свекром-стариком.

Вариация 3вЖ. - О-О: Скучная картина, Чахлая ряби­на, Дымная лучина, Бедная старушка (3 раза: Никитин, Дрож­жин), Смуглая сестренка, Частая разлука, Пятая неделя, Экая погодка, Светлые заливы (2 раза, Никитин), Новые салазки, Мер­ными шагами, Пестрыми толпами, Яркими огнями, Мерзлыми дровами, Детскую головку, Ветхую шубенку, Скудного обеда, С теплою весною, С солнечным заходом, С чудною прохладой, С вечною тревогой, С ласковым приветом, Несколько избенок.

Г-О: Медленно ложится (2 раза, Дрожжин), Весело сияет, Ве­село хохочут, Весело выходит, Весело вскочила, Весело текли вы, Ласково мерцали, Скоро ли напишет, Кубарем качуся, Поедом заела.

Вариация 3вМ. - О-О: Милое село (3 раза, Дрожжин), Сонное село, Спелое зерно, Каждое зерно, В тусклое окно, Мерзло­го окна, Милая жена, Чертова жена, Горькая полынь, Яркая ли­ства, Яркие цветы, Темные листы, Чудные края, Детские года, Первая любовь, Утренней зарей, Утренней росой, Влажною ро-


сой, Прошлою весной, Теплою весной, Каждою весной, Зимнею по­рой, Жгучею тоской, Дряхлою рукой, Бледною луной, С ранне­го утра (2 раза: Никитин, Суриков), В добрые глаза, Теплого уг­ла, Пламенных очей, Трепетным огнем, Сереньким пятном, С снежного пути, Снежную постель, Дремлющих сирот. - Песен­ник лихой (2 раза, Никитин), Улицей большой, В улице пустой, В улице глухой, В улицах пустых, К бабушке седой, Грезою ночной, Сторожем ночным, Голосом своим, В городе большом, В городе чужом, В гнездышке своем, В гнездышке родном (2 раза, Дрож­жин), Молодость моя, Лапушке моей.

Г-Д: Пашенку пахать, Нечего сказать, Головы вскружить, Весточки не шлет (2 раза, Никитин, Дрожжин), Правдою жи­вет, Инеем блестит, Бедному сулит, По душу послал, С птицею бежать.

Г-О: Па воду легли, На воду он лег, На небе горит, За лесом встает, За город идет, По миру идет, По миру ходить, По снегу скрипит, По снегу блестит, По двору катать, В воздухе звенит, С криками летит, С завистью взглянул, С вечера крепчал, С си­лою трещал.

П-С: Солнышко встает, Солнышко блестит (2 раза, Пле­щеев), Солнышко глядит (2 раза, Суриков, Дрожжин), Озеро гля­дит, Мельница стучит, Улица молчит, Бабушка лежит, Дерево растет, Звездочки горят, Весточка пришла, Молодость прошла, Облако нашло. - Теплился ночник, Теплится огонь, Смотрится заря, Крутится метель, Крутится снежок, Тянутся деньки, Слы­шатся слова, Сгорбился больной, Сделалась она, Думает она, Ду­мает бедняк.

Перед нами - хорошо знакомая исследователям фольклор­ной и раннелитературной поэтики картина формульного стиля: готовые ритмико-синтаксические клише, заполняемые отчасти одними и теми же, отчасти варьируемыми словами: из сочета­ний таких формул-клише монтируется текст. Наблюдения над такими синтаксическими стереотипами в стихе уже делались [Викери 1968 и особенно Дозорец 1978]; мы лишь заострили внимание на дифференциации материала по ритмическим и словораздельным вариациям. От этого делается виднее, что по­рождаются такие клише в конечном счете ритмическим слова­рем языка - тем, какие части речи естественнее укладываются в словосочетания, отвечающие естественному ритму стиха. Чем короче стих, тем ограниченнее круг этих словосочетаний и с тем большей законченностью выступает каждое из них.

Говоря, что стихотворные тексты нашей подборки монтиру­ются из готовых формул, мы вряд ли преувеличиваем: думается, что каждый, у кого хватило терпения прочитать вышеприведен­ную опись стиховых стереотипов, сам без большого труда смо­жет импровизировать подобные хореические тексты. Даже не выходя из списка процитированных строк, можно составлять центоны, не повторяющие ни одного стихосочетания ори­гиналов:

Скучная картина: Сонное село. Миновало лето, Избы замело. Солнце утомилось В синеве небес, Грустно завывает Обнажен­ный лес. В тишине глубокой Зимним вечерком Песня раздается Над большим селом. Мерными шагами По горе крутой Из круж­ка выходит Мальчуган с сумой. А мороз суровый На дворе тре­щит; Бедная старушка На печи лежит. И мужик плечистый С длинной бородой, В уголке согнувшись, Плачет над рекой. Баба молодая Смотрит из окна; Сладко засыпая, Думает она. Дым­ная лучина Дела не найдет: Слабо освещает Бедных и сирот... -и т. д.

Не следует думать, что удручающее однообразие нашего спи­ска есть лишь результат бесталанности Дрожжина, Сурикова и других взятых нами авторов. Причина - не в поэтах, а в языке: будь взяты другие авторы, может быть, словесных совпадений и было бы меньше, но ритмико-синтаксических осталось бы столько же. Это можно проверить, обратясь к двухсловным сти­хам Пушкина. В его 4-ст. ямбе есть одна (VI) двухсловная ритми­ческая вариация с 4 словораздельными вариациями: Удивлена, поражена, Уединенный кабинет, Уединенные поля, Законода­тельнице зал. Возьмем одну из них - третью: в "Евгении Онеги­не" таких строк 118 с мужскими окончаниями и 70 - с женски­ми. Больше половины их построены по нашей знакомой схеме О-О: прилагательное + существительное. Выпишем эти словосо­четания.

С мужскими окончаниями: Уединенные поля, Нецеремонные друзья, Иноплеменные слова, Необходимые глупцы, И распущен­ные власы, Над безыменною рукой, Благословенное вино, На по­топленные луга, Как и надменная Москва, Уж белокаменной Мо­сквы, Чья благосклонная рука, Первоначальные красы, Ни чуже­земные красы, И переимчивый Княжнин, И недоверчивый старик, Или задумчивый Вампир, Или таинственный Сбогар, Или разы­гранный Фрейшиц, Чтобы двухутренний цветок, Мой неисправ­ленный чудак, Перекрахмаленный нахал, Разочарованный дру­гим, Разочарованный лорнет, И невнимательный лорнет, И не­отвязчивый лорнет, В Академический словарь, В хронологической пыли, Их поэтическим огнем, Ни поэтическим огнем, И по Балтическим волнам, Олигархических бесед, Филосо­фических таблиц, Я сквозь магический кристалл, И гармониче­ских затей, Без элегических затей, Без подражательных затей, Очаровательных актрис, И привлекательным лицом, Для добро­детельной жены, При вдохновительной луне, При отуманенной луне, На отуманенном стекле, И продолжительный присест, Средь обольстительных сетей, И соблазнительных ночей, Ряд утомительных картин, Перед медлительным огнем, То вопроси­тельным крючком, И средь полуденных зыбей, И необузданных страстей, И в необдуманном письме, Близ неоконченных стихов, С неизъяснимою красой, О государственных делах, Без непри­метного следа, Как величавая жена, И перелетная метель, Чуть из младенческих одежд.

С женскими окончаниями: Одушевленные созданья, Но отда­ленные надежды, Новорожденное творенье, Иноплеменными словами, И умиленными очами, Да за смиренное кладбище, Без грамматической ошибки, Иль грамматических ошибок, Иль са­таническим уродом, Траги-нервических явлений, В философиче­ской пустыне, И запоздалые наряды, И запоздалые отзывы, Чтоб на волшебные напевы, Великолепные альбомы, Где благородное стремленье, Так! равнодушное забвенье, Вы, равнодушные счаст­ливцы, Вы, деревенские Приамы, Чтобы насмешливый читатель, Перед померкшими домами, Неотразимыми лучами, Неоцени­мую награду, С неизъяснимою отрадой, Полумучительной отра­дой, Так в ослепительной надежде, В сей утомительной прогул­ке, И снисходительный Евгений, Но равнодушною княгиней, Но неприступною богиней, Самолюбивую ничтожность, И вслед за чинною толпою, И за могильною чертою, Нетерпеливому герою, Мне неприязненной стихии, За полурусского соседа, Но от кос­матого лакея, Перед шумящею пучиной, Над отуманенной ре­кою, Как на досадную разлуку, И боязливыми шагами.

Однообразие этих словосочетаний совершенно очевидно, есть даже почти полные повторы. Можно обратить внимание (вслед за Ходасевичем) на строки И гармонических затей, Без элегических затей, Без подражательных затей (и Без романти­ческих затей в "Графе Нулине"). Не менее формульно выглядит ряд И невнимательный (И неотвязчивый, Разочарованный; ср. в "Путешествии Онегина" А разыскателъный) лорнет: словофор­ма "лорнет" встречается в стихах Пушкина б раз, в том числе в конце стиха 5 раз, из них в составе нашей формулы 4 раза и вне ее лишь 1 раз (Держите прямо свой лорнет). Еще неожиданнее выступает подобная формульность в некоторых других слово-раздельно-клаузульных вариациях пушкинского 4-ст. ямба. Вот полный список 15 строк одной такой вариации IV ритмической формы из "Евгения Онегина": Любви пленительные сны, Ни с чем не связанные сны, Меня преследуете вы, Мои счастливейшие дни, Строфа, слагаемая мной, Что, сплин иль страждущая спесь, Всегда восторженную речь, Его тоскующую лень, Ее рассеянную лень, Его страдальческая тень, Едва рождающийся день, Она в оставленную сень, Сойду в таинственную сень, Лесов таинст­венная сень, Вдался в задумчивую лень. Видимо, как "пушкинская формула" ощущались эти словосочетания и поэтами: у Ахмато­вой мы находим строки Как на шелку возникла стертом Твоя страдальческая тень, а у Блока - Теперь проходит предо мною Твоя развенчанная тень (с курсивной реминисценцией из пуш­кинского "Наполеона").

Так цепляются друг за друга реминисценциями, осознанны­ми и неосознанными, ритмические структуры стиха, складыва­ясь в ритмо-синтаксические традиции. Заглянув в эту область микроанализа стиха, оставим ее: нам пора вернуться к явлениям более крупным, различимым невооруженным глазом - к метри­ческим структурам стиха и к тому, как они складываются в се­мантические традиции.